На самом деле Гарри сожалел о многом. Например, о том, что встретил в этой жизни Банти, ее отца и всех прочих и разных.

— О чем ты думаешь, Гарри?

Голос Банти, резкий и гнусавый, терзал уши Гарри.

— О чем я думаю? Вообще-то о тебе, дорогая. — Он увидел на лице жены нелепое и несвоевременное выражение — кисло-сладкую мину — и тихонько вздохнул. «Я в ловушке. И прекрасно понимаю это».

Донна молча смотрела, как Стефан прибивал на место половицы и клал сверху ковры. Работая, он не переставал громко ворчать:

— Тебе придется достать нормальное ковровое покрытие, чтобы заменить этот мусор. Они просто разодрали его. Проклятые ублюдки! Держу пари, ты была в шоке, когда приехала домой после посещения Джорджио и обнаружила их в своем доме. Не так ли?

Он говорил с ней вполне нейтральным тоном. И Донна молча кивнула, выражая согласие. Ее изумрудно-зеленый костюм был измят, макияж — смазан. Она мельком глянула на свое отражение в зеркале и осталась собой недовольна. В доме все еще наблюдался полный разгром. Маэв и Долли убирали все внизу, а Донна предположительно должна была навести порядок в спальне.

— Это все из-за того, что они нас подозревают. Они следили за нами весь этот год. Но, по крайней мере, они ничего не нашли. Это — главное.

Стефан поразился ее словам: «Донна открыто признает, что они могли что-то найти! Похоже, она наконец-то выросла». Стефану было приятно убедиться, что слишком уж порядочная, такая хорошая, каких даже не бывает, Донна Брунос наконец-то погрязла в явно незаконных делах. Но внешне он не подал виду, что доволен. Распрямил спину, оторвавшись от работы, и успокоительно заметил:

— Джорджио из тех, кто выживает, Донна. Он выберется и из этой передряги. Он всегда умел выпутываться из любых сложных ситуаций.

Донна насмешливо поглядела на Стефана.

— Вряд ли можно назвать отбывание восемнадцатилетнего срока примером такого умения. А как ты считаешь?

Стефан сжал губы в ниточку. И хорошо подумал, прежде чем ответил ей:

— Все зависит от того, из какой ситуации надо выпутаться, не так ли? Наверное, ты уже поняла, что твой золотой мальчик вовлечен в довольно тяжкие преступления. Даже если бы половина всего была известна властям, его не выпустили бы из тюрьмы. А теперь они намерены еще и выкинуть ключ от его камеры, образно выражаясь… Но вообще-то это не имеет никакого отношения ко мне. Разве не так? — Он высокомерно улыбнулся ей. Донна почувствовала горячее желание треснуть его кулаком по безмятежной физиономии. Ее спасло от необходимого ответа появление Маэв. Та буквально ворвалась в комнату с двумя кружками кофе.

— О, вы только посмотрите, во что они превратили этот дом! Какого черта они здесь искали? Я все время спрашиваю себя об этом. — Она обвела взглядом комнату и покачала головой. — Вот, пейте! — Она дала каждому по кружке. — В котором часу твой рейс, Стефан?

— В два тридцать. Мне надо выбрать минутку для сборов. Я еще не совсем готов.

Донна отхлебнула глоток густого ароматного кофе, наслаждаясь его теплом и изысканным ароматом.

— Ты опять летишь на Родос, да? — из вежливости спросила она Стефана. — А куда едет Марио?

Маэв подняла с пола кое-какую одежду и положила эти вещи на кровать.

— Стефан летит не на Родос, — уточнила она, — он отправляется на короткие каникулы в Шри-Ланку. Еще несколько дней назад забронировал себе билет.

Донна почувствовала, как затылок ее словно обдало ледяной водой. Эта новость ее явно встревожила. Но она сохранила внешнее спокойствие и непринужденно сказала:

— Везет же тебе! Я с удовольствием съездила бы в Шри-Ланку. Мы с Джорджио планировали поехать туда до того… — Она запнулась. — До того, как все это случилось.

У Стефана хватило милосердия не смотреть на нее.

— Я просто подумал, что неплохо съездить туда передохнуть, вот и все. Мне там всегда нравилось. В прошлом году я был в Гоа. Ты помнишь?

Донна кивнула, настороженно наблюдая за ним.

— А где сейчас ты собираешься побывать?

Стефан приподнял плечи, изображая забывчивость:

— Не могу вспомнить название!

Маэв отвлеклась от складывания вещей и напомнила:

— Хиккадоа. Так ведь, кажется? В любом случае нечто вроде этого. Я слышала, как ты говорил Марио об этом третьего дня. И это название почему-то застряло у меня в голове.

— Никогда не слышала о таком, — беспечно улыбнулась Донна. — Но название приятное.

Стефан со стуком поставил на стол кружку.

— Интересно, допрашивали ли сегодня Джорджио? — неожиданно спросил он. — Если они перевернули весь дом, то, держу пари, наверняка потащили его на допрос. Интересно, что они могли тут искать? У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет, Донна?

Маэв искоса посмотрела на них и смущенно вздохнула, заметив, как ее сын и невестка едят глазами друг друга с неприкрытой враждебностью на лицах.

— Понятия не имею! А ты что, и вправду думаешь, что они сейчас могут допрашивать моего Джорджио?

Стефан кивнул.

— Могу любые деньги поставить на это, дорогая. Они ничего не делают каприза ради. Наверное, у них есть веские основания. Надо же было, к примеру, получить ордер на обыск этого дома… Теперь тебе следует быть осторожней: они могут следить за тобой.

— А для чего им следить именно за мной? — с легкой обидой в голосе спросила Донна.

— Ну не знаю. Они, возможно, считают, что ты в чем-то замешана. Ты же сама говорила: они уже в прошлый раз переворачивали здесь все вверх дном, тогда когда арестовали Джорджио. Иначе зачем бы они стали это повторно делать сейчас?

Стефан явно смаковал эти подробности. Ему доставляло, по всей видимости, извращенное удовольствие вызывать своими словами встревоженное выражение на лице Донны. На самом деле он был доволен уже тем, что ему наконец-то удалось отвлечь ее внимание от Шри-Ланки. Стефан повернулся к Маэв и нежно чмокнул ее в щеку.

— Пожалуй, я лучше поеду, девочки. Мне завтра предстоит долгое путешествие…

Как только он вышел из комнаты, Маэв тихо сказала:

— Он мой сын, Донна, но мне с каждым днем все труднее любить его. Я к нему начинаю испытывать чувство брезгливости, словно он какой-то грязный, скользкий. Ты понимаешь, что я хочу этим сказать?

Донна, сочувственно поглядев на напряженное лицо Маэв, ответила:

— Как это ни забавно, но я хорошо понимаю, что вы хотите этим сказать.

Джорджио привели с допроса назад в крыло сразу после того, как подали завтрак. Он направился прямо в камеру Левиса и вошел туда, не постучавшись, хотя обычно не позволял себе такой дерзости. Дональд Левис ел из миски кашу, расстелив на столе перед собой газету «Гардиан». Не поднимая глаз от газеты, он сказал:

— Привет, Джорджио, я тебя ждал.

Джорджио сорвал газету со стола и, скомкав, бросил ее в угол.

— Какого черта стряслось прошлой ночью, Дональд?! И не притворяйся, будто ты ничего не знаешь об этом, потому что я тут же все выясню, приятель. Тут же, черт побери!

Левис засмеялся. При свете электрической лампочки его ровные белые зубы казались желтыми.

— Мы вдруг осмелели, не так ли? — Он резко оттолкнул от себя миску с кашей и язвительно произнес: — Садись, Брунос. И заткнись, мать твою! Когда я захочу услышать твое мнение, я тебя спрошу.

В проходе нарисовался Рикки.

— Вам что-нибудь нужно, мистер Левис?

Дональд отрицательно покачал головой.

— Если ты мне понадобишься, Рикки, я тебя позову. Стой в коридоре и будь на стреме.

Джорджио сел, осознавая, что иного выбора у него нет.

— Итак, Джорджио, мы с тобой хорошо общаемся друг с другом с тех пор, как я вернулся из больницы. Но вопрос о моих бабках еще не отпал. Я решил, что они мне понадобятся, и очень скоро. Если я не получу своих денег, то позабочусь о том, чтобы ты никогда больше не вышел отсюда. Я могу пристроить тебя с такой же легкостью, как поглощаю свой завтрак… Молодой человек по имени Дэнни Килбрайд обвиняется в убийстве. Я уже устроил все так, чтобы он добровольно начал сотрудничать с полицией. И вот теперь они заговорили об убийстве человека. Я сказал Килбрайду, чтобы он свалил на тебя вину за три ограбления на севере Англии. Ты можешь это обвинение от себя отвести. Однако оно навредит тебе в вопросе об апелляции, не так ли?